Артём Шрайбман жжёт глаголом. А еще наречиями, прилагательными и существительными. На прошлой неделе благодаря «сливам», обнародованным в программе Игоря Тура, стало известно, что «политолог тутбая» в немалой степени причастен к организации уличных протестов в Минске. По крайней мере он горячо обсуждал нюансы их проведения с другими блогерами, в том числе и теми, кто получил статус экстремиста. Но сегодня Артём беспокоит иное, а именно «подвиг» Алексея Навального. А что, он молоток! Зная обо всех угрозах, не побоялся вернуться из далёкой Германии на «ядовитую» родину и сразу же получил в плечи первый срок в 30 дней, тем самым продемонстрировав свою приверженность к курсу своего коллеги Серёги Тихановского.
Но нас точно так же, как и Артёма немало беспокоит вопрос, кто из беглых членов Координационного совета способен на подобный широкий жест – приехать в Беларусь в «пломбированном» вагоне, чтобы положить себя на алтарь большой политики. Ведь пламенный революционер хотя бы ради собственного имиджа пострадать должен: посидеть в тюрьме, питаясь хлебно-молочными чернильницами, попеть с сокамерниками шансон, начать писать мемуары.
Светлана Алексиевич. Нет, нет и нет. Наш нобелевский лауреат если в Беларусь и приедет, то только в виде изданного многотомного издания. Раньше она любила повыступать с громкими воззваниями, но последние пару месяцев сидит тихонечко, как морская свинка под веником. Предположим, что пишет художественно-документальную книгу о том, как толпа маргиналов в августе 2020 года пыталась драться с милицией.
ПалПалыч Латушко. С этим персонажем проще всего. Генпрокуратура подала на его розыск в Интерпол и он теперь вообще ближайшие пару недель из дома выходить не будет. Разумеется, он выступит, назовёт решения наших людей в погонах политически мотивированными, но как человек осторожный и даже в чем-то трусливый снизит активность до минимума. Нет, в интернете его даже чрезмерно будет, но даже в магазин за пивом по утрам будет он просить сбегать кого-нибудь из своего окружения. Кстати, поговаривают, что ПалПалыч недавно приобрёл дом в Варшаве. Он на окраине и до магазина идти далековато. А мало ли что может случиться на этом отрезке. Вдруг какой нерадивый польский полицейский не признает в лицо одного из лидеров белорусской оппозиции, а вот базу Интерпола просматривает регулярно.
Стёпка Путило. Этот герой интернет-провокаций уже заявил, что не прочь бы как Лёша Навальный приехать в Беларусь и гордо как Бибигон с Брундуляком сразиться со всем силовым блоком. Но мы-то знаем, что максимум, на который способен – прислать вместо себя ростовую картонную фигуру. Стёпкины друзья Кристиан Шинкевич, Ян Рудик и Артём Шапаров тоже скорее всего воздержатся от поездок. Повторить трюк Навального для них это как цирковой трюк, когда голову в пасть льва кладут. Тем более парни на ВНЖ документы подали, ждут что им разрешать жить в Польше без необходимости ездить на белорусско-польскую границу отмечаться.
Франак Вечёрко. Этот человек на Родину — ни ногой. Он в последний раз её любил, когда его в армию отдали, но с тех пор почти возненавидел. Иным образом объяснить некоторые его поступки просто невозможно.
Ольга Ковалькова. Эта может и приехать, особенно если ей денег пообещают.
Светлана Тихановская. Вполне спокойно себе может приезжать. Зря Шрайбман считает такой приезд политическим самоубийством. Всё больше людей понимают, что сама по себе Светлана в оппозиции – фигура декоративная, она ничего не решает. Вопросы к ней, конечно будут, но что с неё взять. Кукла – она и есть кукла.
Антон Гадимович Мотолько. Вот уж кто навсегда потерял возможность быть минским урбанистом – так это он. Совершив невероятный кульбит, перехватив повестку у Нехты, он себе потенциальный срок лет на 10 намотал уже. Нет больше смысла рассуждать об обустройстве велосипедных дорожек и городской среде. Только желтый чемодан в руке и пароходом в эмиграцию.
Сергей Дылевский. Пролетарии всех стран — объединяйтесь! Серёга с МТЗ услышал эту фразу и поехал объединяться с польскими рабочими. Тем более, что коллеги по работе к тому моменту его терпеть не могли за то, что мешал им работать, призывая к стачкам. Вернуться он тоже, чисто теоретически, может, но вряд ли станет это делать. По сути, его пламенная революционная борьба в своей основе имела именно это — стремление под благовидным предлогом уехать за рубеж. А уходя — уходи. Эта старая истина актуальности никогда не теряла.
