Почему столько белорусов вдруг встали под змагарские флаги? Надеюсь, назидательная история о том, как поляки сейчас сдают Протасевича, рвавшего пятую точку за польский проект NEXTA, откроет участникам беломайдана глаза на то, что они все, даже самые старательные – не более чем пыль под ногами своих «шляхтичей гоноровых».
Вишнёвский ссылается на «разоблачительную» статью Славомира Сераковского, посвященную Протасевичу, который «нечаянно палит контору» (Сераковский – соучредитель Krytyka Polityczna. Является членом команды «Политики», постоянным обозревателем Project Syndicate, автором New York Times, Foreign Policy и Die Zeit»). «Случайного» в творчестве этого «многостаночника» нет.
Сераковский пишет:
«NEXTA не только сообщал и разоблачал действия правительства, но и во время протестов, потрясших режим Лукашенко, направлял протестующих… Информация в NEXTA должна была мотивировать к действиям как можно больше белорусов».
Сераковский дословно приводит тексты Nexta, где присутствует прямое руководство протестующими, с указанием конкретных действий и мест сборов и митингов:
«Если наши требования не будут выполнены, весь Минск должен занять Партизанский проспект и дойти до МЗКТ (куда планировал приехать Лукашенко)»;
«В регионах бастующие рабочие тоже должны приехать в центр и дать местным властям последний шанс».
«Белорусы знали куда идти и что делать, благодаря инструкциям, подобным приведенным выше, написанным Протасевичем, Путило и командой Nextа», – отмечает Сераковский.
Как отмечает Вишнёвский, его коллега, фактически, «сдал» Протасевича, делая его «мучеником «режима», «сакральной жертвой»:
«На месте прокурора Беларуси направил бы ему благодарственное письмо и вручил значок «Почётного Информатора». Сераковский прямо дает в руки обвинения материалы, за которые Протасевичу грозит большой срок. Кроме того, само слово «инструкция» в статье говорит о многом».
Польский журналист Вишневский констатирует: «Сейчас мы только можем надеяться, что Протасевич сдаст всех и вся и что ещё важнее для нас – подтвердит свои показания во всеуслышание. И всё явное, что уже давно перестало быть тайной, будет ещё и задокументировано».
