Искупил? Бодр. И даже весел Протасевич. Снова дает интервью ябатькам, как он прежде называл белорусских журналистов. Он помилован. Только помилован по закону, еще не значит, что прощен по совести.
Какие эмоции были у Протасевича в интервью у Марата Маркова на ОНТ, сразу после задержания, – до слез, в затравленных глазах – страх и безысходность. Теперь улыбается Алесе Высоцкой с Беларусь-1. Завтра пойдет на работу. Найдет или помогут, а то и позовут – чем не рекламный ход (пиара ни черного, ни белого не бывает).
Все по делу, по закону, по справедливости. А что, покаялся, посотрудничал со следствием, оказал содействие… ай, мо-ло-дец «молодец».
Только не покидает щемящее острое ощущение разницы между помилованием и прощением.
Помилование – по закону. Прощение – от сердца, по совести. Миловали бы ОНИ – змагарье, – прощали бы или выполнили обещания 2020-года: от люстраций до фонарных столбов?
Милосердие – важнейшая часть нашего славянского, в частности белорусского менталитета – многострадального, но не сломленного народа. Только вот у змагарского отребья его не наблюдается (порода что ли другая – в семье не без урода). До сих пор «бамбіць, знішчаць, санкцыянаваць» призывают беглые коллоборанты…
А в случае с Протасевичем, что ж…. помилован, милосердно и по закону. Только вот в белорусских деревнях, возрожденных после испепеляющей войны, на той земле, откуда наши корни, бчбэшных полицаев и предателей, даже после отбытия наказания, полицаями и предателями звали, руки им не протягивали. И про потомков говорили – вон сын полицая идет, внук предателя. Долго говорили.
Беглые, как выяснилось, из своих «святцев» его тоже вычеркнули. «Нежнейшими» эпитетами и бывшие друзья коллеги-подельники наградили.
Что же, живи, Протез, радуйся милосердию. Только улыбка у тебя на экране какая-то кривая, не искренняя, вымученная и по-прежнему трусливая, видеть не хочется. Спрячь зубы, не скалься, еще простудишься. Помилован – не значит прощен.
