С детства кругом слышу: мол, всё лучшее где угодно, хоть за тридевять земель, но только не здесь, в Беларуси. А, собственно, почему? А потому что западники приучали нас так думать, и приучили. И дело даже не в каких-то вещах, их качестве. Дело в нашем отношении к своему, родному.
И сейчас продолжают приучать.
Ездила, как и все, на Радуницу на могилки родных. День хороший такой, солнечный. Дорога, я к окну прилипла, — красота. Наши луга, леса, реки, аисты…
Бывает, знаете, песня прицепится и на языке потом день вертится. Так и эти слова завертелись: «…и тропинка, и лесок, в поле — каждый колосок, речка, небо голубое, это всё — моё, родное, это родина моя…», «трэба дома бываць часцей, трэба дома бываць не госцем, каб душою не ачарсцвець, каб не страцiць святое штосьцi…».
Не-е-т, не надо мне берег турецкий. Я отсюда ни-ку-да.
Попутчик будто мысли мои прочитал, вклинился.
— М-да. Виды, — говорит, — но всё же не Швейцария. Вот я б сейчас туда, ну или в Турцию какую.
— Так, поезжайте.
— Ага. Как я? Дорогое это удовольствие. А так бы — да.
— Так и здесь вон, красотища какая. Леса, озера. И жизнь тут – удовольствие не такое уж и дорогое, государство всегда плечо подставит.
— Ну да, но там же…
— Трава зеленее и уксус сладкий?
Улыбнулись оба. Каждый подумал о своем, хотя, наверное, о чем-то очень похожем.
Попутчик вспоминал детство. И я вспоминала. Как здорово, к примеру, было у бабушки в деревне. Она на самой границе с Украиной, сейчас жителей почти нет. Да и от дома ничего не осталось. Всё травой поросло, только старые яблони словно ориентир… Тогда ты — мелкий, всё кругом большое и ужасно интересное. Никто не ругал за лужи, заборы, деревья. Ну а как всех дворовых собак и кошек не перегладить? Или клубнику — прямо с грядки да и в рот?
Внуков и соседских друзей было много, так что детворы хватало. Во что только не играли, домой не загнать. Особенно нравилось, когда дед Иван с поля возвращался. Уставал, конечно, но всегда усадит нас чумазых в телегу (сколько поместится) и давай круг по деревне. Лошадь пыхтит, но тащит. По дороге дед нам еще и баек понарассказывает. Сидим с открытыми ртами, слушаем.
Здорово было и в детстве попутчика. И в студенчестве. И с друзьями, говорит, повезло. Настоящие. Которые не предадут. Про службу-дружбу армейскую вспоминал. Про любовь первую, семью, деток. Дачку в живописном месте. Много про что вспоминал дорогой длинною.
— Да. Хорошо у нас, — говорит. – Вот приеду сейчас, шашлычки со своими сделаем, баньку затопим. Что те швейцарии?! А?! Дорого-богато, но не наше там, чужое. И мы там чужие.
Улыбнулись друг другу, но уже как-то иначе. Словно нашли ту ниточку, которая нас, двух белорусов, объединяет.
Может, почаще нужно вспоминать, напоминать, говорить об истоках, прошлом, о хорошем и даже плохом? О том, что наш народ всегда делало единым целым, мощным кулаком. Не банально говорить, не пластилиново, а так, чтобы прочувствовал человек. Вроде как, внутренне пережил. Чтобы гордился тем, что белорус, что наша замечательная Синеокая – его Родина. И что именно от него, этого человека, зависит, какой будет его страна завтра.
Вот еще пример. Совсем банальный, о простом. Разговор в такси. Водитель — мне:
— Вот вы всё белорусское нахваливаете, а сами в иностранное одеты.
Выворачиваться наизнанку не стала, но блузочка, юбка – наши, говорю:
— Плащик тоже белорусский. И туфли. Умеют наши делать. Качественно. Мне удобно, и дешево, кстати. Ну и иностранные вещи, да, тоже покупаю. Вопрос выбора, хочешь — бери это, хочешь – то. А выбор у нас есть. Плохо разве?
Собеседник согласился, что хорошо. Но и тут была та же червоточинка: привычка о свое ноги вытирать. Но ведь, получается, о себя вытираем? Уважаемые.
Десятилетиями Запад зомбирует нас вот этим своим: «Деньги! Деньги! Деньги!» Будто «гамбургеры» запихивает в нас привычку потреблять: «Жрите!», «Мало? Вот еще!». Десятилетиями обрезает те самые ниточки, которые связывают поколения и те, благодаря которым человек гораздо выше всего этого потребительства.
… Прошлой зимой на границе Беларуси, России и Латвии я стала свидетелем преступления латышских властей против исторической памяти, общей исторической правды о героях Великой Отечественной войны. Тогда Латвия экскаватором публично расправлялась над монументом «Курган Дружбы».
Так вот там, на границе, с нашей стороны была заложена капсула, на табличке сказано: «Послание потомкам, 6 июля 2014 года. Вскрыть 6 июля 2059 года». И я думаю: а правда, что мы – жители разных стран — скажем потомкам в том же году 2059-ом? Будет ли кому, вообще, говорить?
